С 1925 г. молодые талантливые художницы стали заниматься в мастерской Павла Филонова и постигать основы и философию нового искусства, которые проповедовал мастер. Глебова и Порет находились в центре авангардной художественной жизни тогдашнего Ленинграда. Их дружба с поэтами обэриутами (Д. Хармсом, А. Введенским, Н. Заболоцким, Н. Олейниковым) сформировала тот уникальный образ их жизни, который был сродни театру абсурда./
Картина, написанная ими «в четыре руки», стала своеобразным художественным манифестом, содержание которого основывалось на сочетании парадокса, гротеска и иронии.
Произведение представляет собой сложную композицию, состоящую из небольших, тщательно написанных самостоятельных сцен, каждая из которых изображает отдельную квартиру – «нору» (выражение П. Филонова) классического петербургского доходного дома на набережной Фонтанки, превращенного советской властью в гигантскую коммуналку.
Этот дом был литературно-музыкальным и художественным салоном, в котором бывали многие художники, поэты, музыканты того времени, здесь жили и работали художницы в начале 1930-х годов. Стержнем всей многосложной живописной композиции является причудливо изгибающаяся лестница – символ мрачной многоэтажности домов северной столицы. В «Доме» нет случайных персонажей, многие из них узнаваемы: Татьяна Глебова за мольбертом, ее сестра в детстве, кормилица, семья А.И.Порет за обедом, известная пианистка М.В. Юдина, знаменитый органист И. Браудо.
«…Если не помните, рисуйте пелену забвения. Выдумывать и врать не надо, рисуйте симфоническое многообразие жизни!!!» (из разговора П.Н.Филонова с А.И. Порет).
За время своего бытования произведение претерпело сильные изменения, размер картины был уменьшен. Она поступила на реставрацию, разрезанной на три неравномерные части. Еще один значительный по размеру кусок основы отсутствовал; он был утрачен, когда полотно еще находилось в мастерской художниц.
Осыпи красочного слоя, сильное поверхностное загрязнение, пятна грязи, затеки мешали по достоинству оценить это необычное произведение. Проведенная реставрация позволила картине занять достойное место в экспозиции Ярославского художественного музея.
Исследование, проведенное сектором экспертизы
Первоначальная экспозиция картины «Дом в разрезе» была сложнее нынешней, а формат значительно больше (в настоящее время – 150,5x195,5 см). Об этом можно судить по нижнему и правому краям полотна: в нижней части совершенно очевидны остатки обрезанной композиции, о характере которой нельзя сделать какие-либо выводы. Следы от перекладины подрамника, читающиеся на обороте холста до дублирования, позволяют приблизительно представить размер холста – два на два метра.
Красочный слой построен мелким, практически не читающимся мазком, независимо от того, прорабатывается ли большая плоскость локальным цветом или прописывается очень мелкая деталь. Живописная техника иллюстрирует метод работы «единицей действия» – точкой, – которым каждый новый ученик в мастерской Филонова должен был овладеть. Метод был одним из основных составляющих «способа производства» Филонова.
Метод ведения работы от мельчайших к крупным пластическим образованиям распространялся как на технику живописи, так и на принципы организации композиции.
Можно проследить процесс создания композиции. Сильно разжиженными красочными пастами, кистями маленьких номеров, четко следуя подробному подготовительному рисунку, художницы «заполняют» контуры. Консистенция красочных паст, которыми написано полотно, была настолько жидкой, что в отдельных местах они не перекрывают пористую структуру грунта. Именно состав грунта на основе коллагенового клея и масла послужил причиной характерных особенностей красочных слоев – тусклый вид, пористость и отсутствие блеска, не типичных для масляной живописи./
Ясно читаемая фактура холста (благодаря тонкому грунту), нивелированный мазок, тонкость красочных слоев придают картине вид тканого гобелена. Картина решена скорее графическими, нежели живописными средствами. Не используются ни возможности живописной фактуры, ни фактуры изображаемого предмета. Визуальное исследование дает основание говорить о единой живописной манере, в которой написана картина. Это удивительно, так как у данной картины два автора – Татьяна Глебова и Алиса Порет./
Проследить разницу между двумя манерами позволяет рентгенографирование живописи, дающее возможность проникнуть вглубь красочных слоев. Анализ рентгенографических снимков позволил выявить следующую интересную деталь: на отдельных фрагментах при рентгеногграфировании композиционные зоны четко читаются, на других же – композиция едва различима.
К примеру, фрагменты в нижней части, на которой изображена семья Порет за столом, окруженном собаками, в правом верхнем углу, где изображена художница (Глебова), сцена в центре полотна с кроватью, пожар в верхней части и похоронная процессия – все это написано красочной пастой, насыщенной белилами, на снимках читаются корпусные прописки. Но практически ничего нельзя сказать о характере мазка, кроме того, что он очень короткий и «рисующий», четко следующий форме. Согласно снимкам, красочный слой чрезвычайно тонок, что подтверждается при визуальном осмотре.
Рентгенографические снимки остальных участков живописи практически «глухие», изображение не читается.
Визуально выявить эти различия в технике живописи невозможно; только лишь рентгенограмма позволяет проследить эти особенности. И все же, даже анализируя обнаруженную разницу письма, нельзя пока выяснить, какой фрагмент какой художнице принадлежит. Это стало бы возможным при сравнении рентгенограмм других произведений Глебовой и Порет периода 1930-х годов.