Особняк в Долгом переулке
Этому дому повезло. Возведенный в 1818 году, в период бурного строительного подъема, наступившего после изгнания Наполеона из Москвы, он тихо доживал свой век в Долгом переулке (ныне улица Бурденко). Увы, сегодня таких деревянных особняков в столице не насчитается и двух десятков. Принадлежащий Гаврииле Ивановичу Палибину – коллежскому советнику, служившему членом Московской межевой канцелярии, дом был перестроен бывшими владельцами в середине ХIХ века. После Великой Отечественной войны был выполнен ремонт фасадов здания и частичное обследование интерьеров, которое не дало никаких интересных результатов: дом – как дом.
Почти два года дом удавалось сохранить благодаря совместным усилиям УГКОИП и специалистам института «Спецпроектреставрация». В двух отреставрированных комнатах временно поселилась семья инспектора органов Охраны памятников Е. Шишовой, которая оберегала дом. Памятник был сохранен, и это была вторая удача.
Работы активно продолжались после того, как бывший дом Палибина был передан ВНИИ реставрации, и это была третья и решающая удача. Новые владельцы – сотрудники отдела Пропаганды художественного наследия ГосНИИР– по достоинству оценили дом и с энтузиазмом включились в его восстановление. Во многом благодаря усилиям руководства Института совместно с известными реставраторами С.В. Ямщиковым и С.С. Голушкиным восстановление дома удалось благополучно завершить. Выставочный зал Института находится здесь и поныне.
Необходимо сказать несколько слов об архитектуре дома. Фасад этого, первоначально одноэтажного деревянного особняка, построенного в 1818 году, исключительно красив и выдержан в благородных пропорциях позднего московского классицизма. Неизвестный зодчий в архитектуре небольшого строения мастерски воплотил качества, столь свойственные жилым домам послепожарной Москвы: сочетание интимности и представительности.
Вспомним, что работами по восстановлению сгоревшей Москвы руководила Комиссия для строений, возглавляемая архитектором по «фасадической части» О.И. Бове. В разработке проектов «образцовых фасадов», обязательных для всех застройщиков, участвовали такие мастера, как Д.И. Жилярди, А.Г. Григорьев, М.Н. Казаков, А.Н. Бакарев. Миниатюрный особняк с садом и дворовыми постройками, подобный дому Палибина, типичный пример, дающий представление об укладе жизни небольшой дворянской семьи начала ХIХ века. Вероятно, один из «образцовых фасадов» и был использован при строительстве дома в Долгом переулке.
Проектировщикам архитектурно-реставрационной мастерской № 7, их коллегам из научных и инженерных подразделений института «Спецпроектреставрация» пришлось решать целый комплекс сложных вопросов. Архитектор С. Киселев, автор проекта реставрации, занимаясь наряду с проектированием поисками исторических материалов, обнаружил адрес К.А. Киселевой. Ученица известного живописца Н.П. Ульянова, она провела детские годы в этом доме и сообщила много ценных сведений, а также передала чудом сохранившиеся старые фотографии. Проводились сложные замены полусгнивших деревянных стропил и балок перекрытия, укреплялись аварийные стены подвала, восстанавливалась утраченная оконная и дверная столярка. Не менее сложной оказалась проблема удобного размещений в старинном доме одного из отделов ВНИИР. Необходимо было сделать его удобным для работы и одновременно сохранить его самобытную архитектуру, восстановить первоначальную планировочную структуру. Особо надо отметить ювелирную и во многом новаторскую работу художников-реставраторов межобластной СНРПМ по исследованию и восстановлению живописи.
Интерьерную живопись на бумаге обнаруживали и раньше. Она предшествовала появлению обоев, но выполнялась вручную и стоила очень дорого. Как правило, ее обнаруживали в богатых домах и дворцах. Например, роспись на потолках парадной анфилады Останкинского дворца, выполненная на бумаге. Эта находка замечательна тем, что расписные интерьеры впервые найдены в рядовом московском особняке. Живопись сохранилась в четырех парадных комнатах и не только на стенах, но и на потолке. Ее спас «компресс» их штукатурки и войлока, скрывавший все это великолепие от людских глаз более полутора веков. Анализ показал, что войлок сделан почему-то из верблюжьей шерсти.
Видимо, при большом ремонте середины позапрошлого века, новый владелец, на наше счастье, решил не утруждать себя расчисткой стен и потолков, а велел нанести слой войлока и штукатурки прямо на расписанную бумагу. В процессе обследования выяснилось, что под бумагой с живописью находится еще один бумажный слой – это письма, списки, хозяйственные счета, ведомости, написанные коричневыми орешковыми чернилами начала ХIХ столетия, наклеенные, вероятно, в качестве подложки.
К сожалению, художники не смогли отделить бумагу с живописью от подкладочного слоя, который, скорее всего, составил ставший ненужным архив, привезенный из канцелярии коллежского советника Г.И. Палибина. Сегодня и он еще остается для нас загадкой, так же как неизвестен нам архитектор и художник, расписавший интерьеры.
Под деревянной лестницей, ведущей на второй этаж (он появился позже), в темной каморке была найдена изразцовая печь, заклеенная толстым слоем старых газет. Печь была явно сборная, ее покрывали изразцы различного рисунка и разного времени изготовления. Вероятно, во время частичной перестройки дома в середине ХIХ столетия печи переложили. Старые, с яркими изразцами разобрали, а новые, по тогдашней моде, сложили из крупных белых кафелей. Они-то и дошли до наших дней. Сохранившиеся расписные изразцы от разных печей экономные хозяева использовали для облицовки незаметной печки под лестницей. Могли ли тогда предполагать, что незаметная печка-золушка вызовет такой интерес у потомков…
После восстановления главного дома городской усадьбы Г.И. Палибина дом начал свою вторую жизнь со своими новыми владельцами реставраторами и искусствоведами Государственного научно-исследовательского института реставрации.